Ровно три минуты на все про все.

Она сделала то, за что Дрейк не решался взяться. И, скорее всего, не взялся бы.

– Победила?

Спросил он неизвестно кого.

Дэлл кашлял. Бледный, похудевший, ослабевший после долгого лежания. Но Начальник не дал ему спуску:

– Вставай, ступай за мной. Нам предстоит долгий разговор. Воды тебе сейчас дам, почувствуешь себя лучше.

Здоровый Одриард, надо же… Как все хорошо кончилось. Только не кончилось.

– Нам предстоит долгий разговор.

– Где… Меган?

Он даже не успел прийти в себя, «продрать глаза», как говорится. Шатается, едва стоит на ногах, и сразу про Меган…

«Жопой они друг друга чуют, что ли?»

Дрейк не ответил, только скрипнул зубами.

* * *

Прежде чем начать разговор (говорить), Одриарда пришлось напоить водой и энергетическим коктейлем, чтобы начал быстрее соображать.

Тесный кабинет; Баал уже сидел на стуле. В домашней майке, шортах и… сланцах? – точно выбежал из дома, в чем был.

– Меня не перебивать! – Дрейк в полной мере чувствовал себя главнокомандующим. – Слушать молча, по возможности без эмоций и лишних вопросов.

– Ты! – взгляд на Регносцироса. – Отследи путь души Меган. Прямо сейчас!

При этих словах и до того бледный Дэлл вовсе начал выглядеть, как поднявшийся со стола в морге покойник. Разве что без пятен.

– Готов? Слушай.

И сейчас пойдет эпопея про: «Ты болел, она заметила, я предложил путь избавления от болезни. Да, это была моя идея с фотографиями ее ложной измены, но, знаешь ли, эта упрямица выбрала искать противоядие в мире, откуда приползла та зараза. Да там и полегла. Не зараза – Меган…»

Забавный будет рассказ. Насыщенный, как Пунто-Кинская драма.

А демон уже стал демоном – редко, кто наблюдал этот процесс вживую. На стуле – не человек, но клубящаяся тьма с подобием головы, двух рук, ног. И в сланцах.

Начальник едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Но момент для шуток не тот.

Получасом позже.

– Значит, она развоплотилась?

Дрейк радовался тому, что Одриард пытался держать себя в руках, несмотря на обилие чувств. И еще тому, что он здоров. Действительно здоров. Хотя, когда он услышал про смерть Меган, исцелился бы так или иначе. Или сломался? Они уже не узнают.

Сейчас Дэлл выглядел очень бледным и собранным. Но более всего очень «цельным» – самый лучший результат, на который Начальник рассчитывал только при самом благоприятном исходе.

– Да. Умерла на Урмаэ, но временная петля, которую я установил здесь, отбросила ее в родной мир. Именно поэтому тело не осталось в деревне, а… «распылилось». Там еще заклятье шамана помогло, но это уже неважно. Теперь о главном: ты хочешь ее вернуть?

И взгляд, как у запрограммированного на единственную цель киборга, – конечно. Сейчас Одриард был готов идти до конца, до любого конца.

Вернулся на место Баал-человек.

– Отследил?

– Да.

– Передашь координаты Дэллу.

Кивок.

– Тогда, слушай, сынок… – Начальник подался вперед, положил локти на колени, сложил ладони лодочкой. – Времени у тебя мало – трое суток. Все дело в ее памяти сейчас, которая затирается. Через семьдесят два часа ее будет уже не восстановить. Все, что я скажу – каждое слово, – будет очень важным. Готов запоминать?

Меган

Родной мир. Степлтон.

Этот пустырь начинался сразу за парковой зоной. Спокойное непроходное место. Цветущие желтые лютики; жаркий густой воздух летнего полудня. Я, сидящая на теплом поваленном бревне, рядом ранец с книгами.

И очень странное ощущение, что от меня убегает вдаль, как паровозный состав, некий очень важный, очень яркий и насыщенный сон. Он был со мной вот только что – я ТАМ была – живая, плотная, живущая, – и вот проснулась…

Как я могла уснуть, сидя прямо на бревне? Я шла… шла… в институт?

С моей головой творилось странное: я вроде бы знала, кто я, и в то же время никак не могла этого понять. Я – Меган Ринстон, живущая в Степлтоне, я – Меган… я – Меган…

Почему случаются такие сны, которые не хочется отпускать? В нем было так много всего (чего – всего?). Детали стерлись, смазались, как краска под дождем, но ощущения остались – там была целая жизнь.

«Хочу обратно».

Дул жаркий ветер, колыхал мою тонкую блузку. На ногах потертые туфли – я купила их почти год назад. Кожа на носках сбилась…

Зачем я сижу здесь?

Ощущение липкой прозрачной ваты, ощущение дрожащей рядом тонкой пелены. Я боялась пошевелиться, потому что знала – она тут же исчезнет. Эта невидимая дорожка обратно.

Настойчиво зудел ум – мол, что с тобой? «Все понятно, все известно: ты – Мег, учишься в институте Спаркса на факультете делопроизводства. Тебе двадцать два, и ты терпеть не можешь зануду-отчима. Но мать с ним счастлива, они поженились, и у тебя недавно родилась младшая сестра, Бетти».

Мама счастлива. Ведь это все, что важно?

«И да, ты мешаешь им в квартире. Она об этом молчит. Ты – старая семья, они все вместе без тебя – новая. И поэтому этим утром ты решила, что твоя жизнь – это только твоя жизнь. И что ты не хочешь быть делопроизводителем, ты хочешь чего-то совсем иного, поэтому ты пропустила первую пару, пришла сюда…»

А после была встреча. С кем-то. Подъезжала машина – дальше провал в памяти.

Я почти минуту натужно пыталась вспомнить, с кем именно я встречалась? Неужели то уже была дремотная иллюзия?

После длинный сон – длиною в жизнь. И в нем осталось так много родного. Но ни одного внятного имени, ни одного лица. Только знание, что кому-то всецело принадлежало мое сердце. Там был Он… Ни цвета глаза, ни овала лица, ни фигуры – просто знание. Эфемерные эмоции. И еще там было очень тревожно, потому что творилось много и сразу. Это здесь лютики и скучный институт (не интересно), а там – там был снег (там было интересно)…

Если я снова закрою глаза, если застыну, может, получится нырнуть обратно? Если посижу еще чуть-чуть, вновь подъедет машина – круг повторится.

Но лишь тишина; шорох качающейся травы, равномерный шелест зрелых зеленых листьев на дубах, птичий щебет.

И вдруг приближающиеся шаги.

– А-а-а, вот ты где! Опять здесь!

Я знала их – этих двух девчонок. Темноволосая – Кристина, шатенка посветлее – Элена. Одногруппницы. И все мое нутро воспротивилось их приближению.

– Мег, идем на вторую пару, скоро начнется…